Джон Энтони. ГИПНОГЛИФ

Прежде чем ответить, Мэддик с минуту следил за тем, как его пальцы обвивают и поглаживают чудесную вещицу. Наконец, он тряхнул головой, будто отгоняя какую-то докучливую мысль.

— Теперь меня ничем не проймешь. Как ни странно, я вам верю. Хотя, как ни странно, сознаю, что должен с пеной у рта отрицать всякую возможность такого спаривания. — Неожиданно он дал волю своему раздражению. — Послушайте, к чему вся эта пустопорожняя болтовня? — вскипел он. И тут же утихомирился. — Впрочем, ладно. Конечно же, я вам верю. Ясно, как дважды два, что я спятил, но вам я верю.

— Верите ровно настолько, чтобы выдать меня федеральным властям?

Не отвечая, Мэддик залился румянцем.

— Боюсь, вам там ответят только, что этого не может быть, — сказал Джарис. И утомленно прибавил: — А жаль. Я ведь говорил, для шантажиста я — лакомый кусок. — Помедлив, он ласково посоветовал: — Не стоит волноваться, сынок.

В голосе Мэддика не слышалось злости. Он смотрел вниз, на кисть своей руки, которая все поглаживала гипноглиф.

— Это угроза? — осведомился он безучастно. Джарис качнул головой:

— Жалость. — Выпустив изо рта клуб дыма, он заговорил чуть оживленнее: — К тому же чересчур убедительны доводы в пользу полнейшей немыслимости подобного явления. Лишь при одном условии могут две разные формы жизни, соединившись, дать потомство и тем самым навести мост между двумя ветвями дивергентной, расходящейся эволюции: если у них был общий предок. Например, лев и тигрица, лошадь и осел. Совсем иное дело — эволюция конвергентная, то есть параллельная. Не исключено, что где-то в дальнем космосе эволюционирует биологический вид, сходный с Homo sapiens, а при бесконечности пространства и времени высока вероятность того, что таких видов появится великое множество. Однако химия и физиология клеток и генетических структур — дело слишком тонкое, при отсутствии общего предка не может быть речи о сходстве и тем более совместимости. Тем не менее земляне могут соединяться браком с деканскими женщинами, что они и проделывали, получая при этом потомство. Здесь, в моем доме, все это звучит совершеннейшим бредом, но я давно убедился, что в глубинах космоса ничего неправдоподобного не бывает.

— В глубинах космоса, — промурлыкал Мэддик: казалось, он ласкал языком эти слова с тем же чувственным наслаждением, с каким его пальцы вертели полированную вещицу.

Уловив изменившуюся интонацию, Джарис понимающе кивнул.

— У вас-то все впереди. Вы-то там побываете. Но вернемся к ДК-8. Единственное различие между декайцами и землянами — в строении волос и кожи. На ДК-8 атмосфера крайне плотна. Влажный воздух, высокий процент углекислоты, вечный туман. Сквозь такую атмосферу лучи светила пробиваются с неимоверным трудом. К тому же на всей планете царит тропический климат. Поэтому животный мир там никогда не сталкивался с необходимостью в волосяном покрове. Зато в ходе эволюции кожа живых организмов стала необычайно чувствительна к тем скудным лучам солнца, которые на нее попадают. Она мягкая и мертвеннобледная, как у слизня. Если уроженец той планеты хоть на несколько минут угодит под прямые лучи нашего солнца, он тут же погибнет от солнечного удара.

Вынув изо рта сигару, Джарис дунул на горящий кончик.

— Природа вечно ухитряется сдавать по два козыря сразу, — пояснил он. — Цепкая конечность эволюционировала для одной цели, а пригодилась для другой. Точно так же сверхчувствительная кожа декайцев, первоначально предназначенная к тому, чтобы поглощать возможно большее количество солнечных лучей, со временем превратилась в орган сверхъестественно развитого осязания. То же самое относится и к более низкоорганнзованным формам жизни. Их осязательные реакции превалируют над всеми прочими. Стоит зверю лишь лапой провести по такой вот игрушке, как у вас, — и он просто не в состоянии уняться.

Мэддик улыбнулся и, ничего не ответив, взглянул на свою ладонь. Тускло поблескивали полированные бока гипноглифа, по выемке описывал спирали большой палец. Вниз-вбок-вверх, вниз-вбок-вверх.

— Не опасаясь преувеличений, утверждаю: культуру осязания декайцы довели до непостижимого для нас уровня. На ДК-8 в нее вкладывают всю ту энергию, которая у нас затрачивается на производство средств производства. По нашим понятиям, тамошнее общество стоит на одной из низших ступеней общественного развития: племенной строй, жесткий матриархат, орудий труда — раз-два и обчелся, причем ими разрешается пользоваться только женщинам, да и то далеко не всем, а только представительницам определенного клана. Остальные праздно слоняются по живописным холмам или лежат себе недвижно — только знай впитывай в себя солнечную энергию да занимайся колдовством на основе гипноза и осязательных эффектов. — Голос рассказчика зазвучал проникновенно и чуть сдавленно. — Как и следовало ожидать, они чудовищно полнеют. Поначалу противно становится при виде этих разлегшихся туш. Но ведь на ДК-8 полнота — условие, необходимое для выживания индивидуума. Ведь чем полнее существо, тем больше поверхность его тела и тем большее количество солнечных лучей она улавливает. А телом своим тамошние женщины владеют до того виртуозно, что остаются статными и пропорционально сложенными.

Джарис откинулся на спинку стула и зажмурился.

— Феноменально владеют, — пробормотал он едва слышно. Потом вдруг как-то неожиданно хмыкнул: — Вас же, наверное, удивляет, каким образом они полируют твердое дерево, не располагая практически никаким инструментом, А вы присмотритесь повнимательнее и заметите полное отсутствие древесных волокон. Да это и не дерево, а этакий громадный орех, нечто вроде косточки авокадо. Как известно, свежая косточка авокадо подобна глине, высохнув же, становится в высшей степени твердой. В высшей степени.

— В высшей степени, — поддакнул Мэддик отрешенно.

— Женщины привилегированного клана изготавливают такие вещицы, а мужчины раскладывают по лесу. Как нетрудно догадаться, декайские мужчины — народец тщедушный, и будь охотничья удача хоть как-то связана с мужскими статями да отвагой, не говоря уж о физической силе, там все бы давно повымирали с голоду. Однако благодаря охотничьим принадлежностям ничего подобного не происходит. Звери, все как один необычайно восприимчивые к гипнозу осязания, проходят лесной тропой и натыкаются на гипноглиф. Начинают его ощупывать, поглаживать — и уже не в силах остановиться. Мужчины их даже не убивают; забоем и разделкой ведает правящий клан женщин. А мужчины в лесу всего-навсего дожидаются, пока добыча впадет в состояние гипнотического транса, после чего отводят зверя па территорию бойни — все еще одурманенного, разумеется.

— Разумеется, — согласился Мэддпк. Пальцы его любовно и ритмично выполняли свою монотонную работу.

Джарис откинулся на спинку стула. Его хозяйская вежливость оставалась безукоризненной, но в голосе нарастало торжество.

— Собственно, не мешало бы вам узнать еще одну подробность. Во времена оны на декайских мужчин порой находили приступы неуправляемой ярости. А потому сложилась традиция подвергать их перманентному гипнозу практически с момента рождения. Этот обычай восходит к седой старине.

К сожалению, природа коварна, хоть и не злонамеренна. Если тот или иной биологический вид достаточно долго удерживать в слепом повиновении, у этого вида исчезнет стимул к эволюционному совершенствованию. Потомки неисчислимых загипнотизированных поколений, нынешние деканские мужчины напрочь лишены воли к жизни, они нежизнеспособны, и впридачу год от года их рождается все меньше и меньше. К моменту нашей высадки на ДК-8 там мужчин оставалось ровно столько, чтоб было кому расставлять по лесам манки.

С улыбкой Джарйс подался вперед, к собеседнику.

— Представляете, каким подарком судьбы предстал перед вождессами племени наш экипаж, когда выяснилось, что между нами возможны смешанные браки и что такие браки дают потомство! Новые энергичные и предприимчивые мужчины, начало новой жизни, свежая благотворная струя крови.

Он помедлил, а когда продолжил, голос его звучал сухо и непреклонно.

— Теперь вам, наверное, понятно, отчего из всего экипажа вернулся на Землю один только я. Перед вами единственный во всей Вселенной мужчина, когда-либо покидавший ДК-8. Впрочем, — поправился он, — на самом деле я в известном смысле слова тоже так и не покидал той планеты.

— Так и… не… покидал… той планеты… — с запинкой повторил Мэддик.

Джарйс кивнул, выбрался из-за письменного стола, подошел к гостю и, наклонясь над ним, выпустил клуб дыма в его широко раскрытые глаза. Мэддик даже не моргнул. Взгляд его был неотрывно устремлен вперед, в одну точку, он сидел не шевелясь. Двигалась только кисть правой руки, то так, то этак обхватывая полированную диковинку; большой палец без устали сновал по выемке.

С прежней грустной улыбкой Джарйс распрямился, взял со стола изящный колокольчик и коротко, отрывисто звякнул.

В дальнем конце зала распахнулась дверь; за дверью, в затененном алькове, виднелось нечто массивное и бледное.

— Готов, дорогая, — произнес Джарйс.

Пер. изд.: Anthony J. The Hypnogliph: A Decade of Fantasy and SF. Ed. by P.Mills. Fransworld Publ., Lnd., 1962.

© Перевод на русский язык, “Мир”, Н.Евдокимова, 1983.
[1] [2] [3]