СУДЬБА «НОМЕНКЛАТУРНОГО НЕВОЗВРАЩЕНЦА»
[1] [2] [3]Приступая к работе над воспоминаниями, в которой ему оказывал помощь Седов, Бармин просил передать Троцкому, что хочет узнать его мнение о своих статьях, прежде чем приступит к работе над задуманной им книгой. В гарвардском архиве хранятся несколько десятков страниц воспоминаний Бармина, посланных им Троцкому.
«Когда я перехожу к воспоминаниям, – писал Бармин, – я не могу без чувства тяжелой боли оглянуться ни на один период прошлого, не могу без содрогания вызвать в моей памяти какой-либо месяц или день моей жизни… Люди, которых я уважал и любил, с которыми я работал многие годы, вызывают в мозгу образы их, убитыми и расстрелянными, лежащими на бетонном полу безжизненными и окровавленными телами».
В воспоминаниях Бармина содержится ряд глубоких обобщений, касающихся объяснения политического смысла сталинской чистки. Он подчеркивал, что при смене правительств и режимов, когда не меняется социальный строй страны, основные кадры армии и дипломатии обычно остаются на своих постах. Так произошло, например, после прихода к власти фашистов в Германии и Италии. Когда же меняется социальная база режима, как это произошло в русской революции 1917 года и в начальный период испанской революции 1936 года, это сопровождается полной сменой военного и дипломатического корпуса. Истребление цвета советских военных и дипломатических кадров выступает выражением коренных сдвигов в социальной структуре общества и власти.
«Сохранение людей, связанных своей идеологией и традициями с революционным прошлым, с рабочим движением и большевистской партией, выражавшим – хотя бы в слабой степени – интересы рабочего класса, невозможно для режима контрреволюции, меняющего свою социальную базу… Новому режиму нужны новые слуги без «подозрительного» прошлого, без интернациональных традиций, без всяких принципов, всякого представления о революционном марксизме, люди, всем обязанные только «гениальному вождю».
Бармин называл плодом невежества и литературных фантазий «все европейские разговоры об особой психологии русского народа, о его каком-то специфическом тяготении к режиму диктатуры. Фашизация отдельных стран Европы показывает, что в этом нет ничего специфически русского».
Узнав, что Бармин работает рабочим на парижском заводе, а по вечерам пишет книгу, Троцкий писал 15 мая 1938 года Л. Эстрин: «Передайте, пожалуйста, товарищу Бармину, что я был бы очень рад вступить с ним в прямую переписку». Однако к тому времени Зборовским было сделано уже немало для того, чтобы оттолкнуть Бармина от редакции «Бюллетеня» и от Троцкого. В письме Эстрин Троцкому от 28 июня 1938 года говорилось, что Бармин «политически все дальше отходит от нас». Далее передавались следующие свидетельства о взглядах Бармина: «Б. говорит, что очень разочарован, что надо все пересмотреть (т. е. большевизм и ленинские методы). Цитируем его слова: «Если бы надо было начинать сначала (т. е. Октябрь), то я бы задумался, принимая во внимание то, к чему он привел».
По-видимому, эти слова не были выдумкой Зборовского. Получая все новые страшные известия из СССР и лишенный непосредственного общения с Троцким, Бармин все более эволюционировал вправо. Вскоре он переехал в Америку, где в 1945 году опубликовал книгу «Тот, который выжил». В ней, наряду с объективным изложением событий советской истории, встречаются пассажи, свидетельствующие о переходе Бармина на позиции буржуазной демократии, рассуждения о превосходстве частного предпринимательства над плановой экономикой и т. п. В 1942 году Бармин поступает на службу в вооруженные силы США. Он работает в Управлении стратегических служб (УСС – предшественник ЦРУ) в качестве переводчика и советника по делам СССР. Однако в 1944 году Бармина увольняют из УСС за статью, написанную им для журнала «Reader's Digest», в которой он выступает с резкой критикой «просоветского» курса администрации президента Рузвельта. Бармин считает этот курс чрезмерно либеральным и выступает с позиций жесткого антисоветизма.
В послевоенный период Бармин сотрудничал с рядом журналов, возглавлял русское отделение радиостанции «Голос Америки». В 1964 году он был назначен ответственным по делам СССР при Информационном агентстве США. В 1969 году стал специальным советником агентства и занимал этот пост вплоть до 1972 года.