Воспоминания о Корнее Чуковском (12)

Спасибо вам, что вы жили на земле, Корней Иванович!

1973

H. Кузьмин

ДАВНО И НЕДАВНО

Мое первое знакомство с Корнеем Чуковским состоялось в 1907 году, когда я прочитал в "Весах" его статью "В защиту Шелли". Молодой Чуковский пробовал свои критические когти на К. Бальмонте, уже прославленном тогда поэте, авторе книг "Горящие здания" и "Будем как Солнце", переводчике Шелли, Эдгара По, Кальдерона. Дерзость немалая!

Эпиграф к статье был из "Ревизора": "Это топор, зажаренный вместо говядины", а зачин такой: "Недавно он перевел Шелли. Не хотел, но говорят: пожалуйста, братец, переведи что-нибудь. - Пожалуй, изволь, братец. - И тут же в один вечер, кажется, все написал, всех изумил. "У меня легкость необыкновенная в мыслях".

Статья убедительно, убийственно остроумно доказывала, что переводы плохи.

Мне было шестнадцать лет, и "Весы" были первым "серьезным" журналом, который я выписал на заработанные репетиторством деньги.

Я этот номер "Весов" чуть не постранично запомнил. Помню и посейчас серую, цвета солдатской шинели, обложку с рисунком Феофилактова, кремовую бумагу верже, на которой журнал печатался, какие-то ажурно-кружевные или бисерные рисунки Судейкина, очень меня поразившие, сладостно-томные стихи М. Кузмина "Любовь этого лета" и "Малые зерна" - афоризмы К. Бальмонта, того самого Бальмонта, которого несколькими страницами дальше так немилосердно высмеивал Чуковский.

Помню, что тогда это обстоятельство меня весьма озадачивало: как же так, своих бьют?

Впоследствии я вычитал в письмах В. Брюсова, опубликованных К. Чуковским в его книге "Из воспоминаний", что редактор "Весов" этим даже гордился: "...бранить своих сотрудников... это - давняя привилегия "Скорпиона" (издательство, выпускавшее журнал "Весы").

А в 1908 году в тех же "Весах" я уже и без подписи Чуковского смог бы угадать его когти в статье "Третий сорт". Снова: метко, убедительно, беспощадно. Мне казалось тогда по моей мальчишеской наивности, что после такой рецензии авторам остается один исход - покончить с собой.

С тех пор я старался не пропускать в журналах статей Чуковского. Имя его было гарантией, что критика будет интересной, яркой, горячей, азартной и беспощадной до свирепости.

В целях самозащиты Чуковского объявили "талантливым карикатуристом".

Книга его критических статей "От Чехова до наших дней" за один год выдержала три издания. Критик Аврелий писал о нем: "Карикатуры Чуковского блистательны... Я думаю, что Валерий Брюсов, прочтя статью о себе в книге Чуковского, несколько дней не мог отделаться от навязчивой мысли: а что, если я в самом деле - поэт прилагательных? А Рославлева долго будет нам трудно представить себе в ином образе, как Рыжего, бегущего за Валерием Брюсовым, восклицая: "И я! И я!", Сергеев-Ценский так навсегда и останется "мозаистом, вырезывающим все новые стеклышки", а г. Ардов - "поэтом волостных писарей".

Аврелий - псевдоним Брюсова. Значит, сам гордый Валерий Брюсов в апогее славы после "Urbi et Orbi" и "Венка", чувствовал гипнотическую силу утверждений Чуковского.

В 1911 году Валерий Яковлевич пишет Корнею Ивановичу: "Я начинаю Вас бояться и не без тревоги думаю, что однажды Вы захотите вернуться к моим писаниям".

Злой и капризный Антон Крайний (псевдоним Зинаиды Гиппиус) признавал, что Чуковский единственный талант среди всей критической рати той эпохи.

Статьи Чуковского, памятные мне по впечатлениям моей юности, я недавно перечитал снова в 6-м томе собрания его сочинений (к сожалению, не все: "В защиту Шелли" я не нашел) 1. Их и теперь, спустя шестьдесят лет, читаешь с интересом, хотя многие из литераторов, по поводу которых эти статьи написаны, давно и заслуженно забыты.

1 От составителей: статья "В защиту Шелли" частично вошла в книгу "Высокое искусство", а затем в Собрание сочинений (т. 3, М, "Художественная литература", 1966).

С живым Чуковским я познакомился в 1922 году в Петрограде, в детском издательстве "Радуга".

Я только что демобилизовался из Красной Армии и приехал в Петроград поступать в Академию художеств. Чуковский за эти годы проявился в новом облике - детского автора.

Вышли его "Крокодил", "Мойдодыр", "Тараканище". Малыш, сын моей квартирной хозяйки, увидев на улице понравившегося ему мальчика, неизменно спрашивал: "Это Ваня Васильчиков?"

"Крокодилом" Чуковского начиналась у нас новая эра детской книги. Раньше даже герои наших детских книг были импортные: немецкий Struwwel Peter, переименованный в Степку-растрепку, шалуны мальчишки карикатур Буша, Макс и Мориц, перелицованные в Петьку и Гришку.
[1] [2] [3] [4]