Глава 23

МАЙ 1943-го ГОДА.

Обстрел наконец прекратился.

Пожары улеглись.

Строоп вновь послал свои эсэсовские отряды в гетто. На этот раз все карты были у них в руках. У евреев не было ни оборонительных позиций, ни связи друг с другом, ни планов, и почти не было у них пищи, воды и оружия. Немцы действовали систематически. Они отрезывали один квартал за другим, выкуривали огнем из орудий и огнеметов всех из бункеров, затем полностью разрушали квартал.

Они стремились из всех сил взять кого-нибудь в плен, чтобы пытками заставить его выдать расположение бункеров, но бойцы ЦОБ предпочитали сгореть заживо, чем сдаваться в плен.

Немцы открыли канализационные крышки и накачали в канал отравляющие газы. Скоро все каналы были забиты трупами.

Но ЦОБ все-таки не сдавался. Заметив немецкий патруль, они молниеносно выскакивали из своих бункеров и уничтожали его.

Добровольцы обрекали себя на верную смерть, сея панику и разрушение среди немцев. Немецкие потери все росли и исчислялись уже тысячами.

Строоп продолжал нажимать. Когда какое-нибудь еврейское подразделение распадалось, отдельные бойцы продолжали драться, руководствуясь одним инстинктом.

14-го мая Мундек собрал своих оставшихся из всей группы двенадцать человек и провел с ними совещание. Он предложил им выбрать одно из двух: либо остаться в гетто и стоять насмерть, либо же спуститься в канал, и тогда Дов, может быть, сумеет вывести их из гетто. Тогда у них был бы шанс - очень, правда, небольшой - податься к партизанам. Дов убедил Мундека, что можно обойти те части канализационной сети, которые немцы отравили газами.

Он отправился сначала один. Добравшись до улицы Забровска, он инстинктивно почуял что-то неладное. Он прямо прошел мимо дома, даже не повернув головы. Его острый глаз разглядел десяток мужчин, следивших за домом No 99 с разных концов. Дов не знал, попалась ли Ванда в лапы гестапо, но он твердо знал, что место это небезопасно.

Он вернулся в гетто поздно ночью. Даже ему было теперь трудно найти бункер, так как ни улиц, ни домов больше не было, а были сплошные развалины. Подойдя к бункеру, он почуял знакомый запах горелого мяса. Он спустился под землю и зажег свечу, которую он всегда носил с собой в канале. Слабый, мерцающий свет упал на стены бункера. Дов обошел весь бункер, то и дело опускаясь на колени: везде лежали трупы. Прямое попадание из огнемета до того обезобразило еще тлевшие тела, что он никого не смог опознать. Даже своего любимого брата Мундека.

15-го мая 1943-го года радиостанция ЦОБ в последний раз передала отчаянный крик о помощи: "Говорит варшавское гетто. Ради всего святого помогите!".

16-го мая 1943-го года. Сорок два дня прошло со дня первой немецкой атаки на гетто. Четыре месяца прошло с того дня, как ЦОБ поднялся и впервые выгнал немцев из гетто. Чтобы как-нибудь поэффективнее завершить свою "победу", генерал Строоп взорвал Большую синагогу на улице Тламацка. Эта синагога с давних пор олицетворяла польское еврейство. Подобно тому как Соломонов храм пал от рук римлян, так пала и синагога на улице Тламацка. Немцы сообщили, что проблема варшавского гетто нашла свое окончательное решение.

Разрушение было полное. На всем пространстве бывшего гетто ничего выше человеческого роста не поднималось. Строоп доложил о взятых трофеях: 16 штук пистолетов и четыре винтовки. Еще, что развалины можно будет использовать как строительный материал. Пленных не было.

Даже после этого тщательнейшим образом проведенного поголовного истребления, все еще остались в живых бойцы ЦОБ, не желавшие умереть. Даже среди сплошных развалин борьба продолжалась. Евреи, чудом уцелевшие, объединялись по два, по три человека в шайки и нападали по ночам на немецкие патрули. Немцы и польские синерубашечники клялись, что в гетто водятся черти.

Дов нашел еще шесть евреев среди развалин. Порывшись в бункерах, они нашли оружие. Они переходили с места на место, но всюду витала и воняла смерть. Ночью Дов выводил их по каналам в город, и они совершали там молниеносные нападения на продовольственные магазины.

Евреи поднялись также в ряде других гетто, разбросанных по Польше, но все эти восстания постигла одна и та же участь. Слишком мало, слишком поздно, никакой поддержки.

Днем Дов и его шесть товарищей оставались под землей в свежевыкопанном бункере. Пять нескончаемых, ужасных месяцев ни Дов Ландау, ни кто-нибудь из его товарищей не видели белого света. Они погибли все один за другим: трое во время грабежа в Варшаве, двое покончили с собой, один умер с голоду.

Один Дов уцелел. Пять месяцев спустя его, полуживого, нашел немецкий патруль. Он уже ничем не походил на человека. Его привели в чувство ровно настолько, чтобы можно было потащить в гестапо на допрос. Допросы всегда кончались избиением, но они ничего не дали. Дов Ландау, 13 лет от роду, крыса гетто, каналов и развалин, специалист по подделкам, был включен в состав транспорта, намеченного к "переселению". Назначение - Освенцим.
[1] [2]