МАЙ-95

— на фронте были 283 генерала-еврея и 20 адмиралов,

— 12 евреев стали полными кавалерами ордена «Слава»,

— 30 евреев были удостоены звания Героев Социалистического Труда за заслуги в создании и производстве военной техники, двое — С.А.Лавочкин и А.Э.Нудельман получили это звание дважды, а Б.Л.Ванников, Я.Б.Зельдович и Ю.Б.Харитон — трижды.

Цифры впечатляли. (В разных изданиях, приводятся неодинаковые цифры. Здесь — данные Арона Абрамовича, автора двухтомника «В решающей войне. Участие и роль евреев СССР в борьбе против нацизма»)

В принципе никто из израильтян не возражал. Но и не проявлял особого энтузиазма. Что тоже было понятно: пятьдесят лет не праздновали, и — вдруг…

Но постепенно, медленно атмосфера менялась. В апреле 1995 года министр абсорбции Я.Цабан передал на рассмотрение комиссии Кнессета по вопросам государственных церемоний предложение считать день 9 мая национальным праздником.

Предложение было принято только 27 марта 1996 года. День Победы был объявлен общенациональным праздником. Через каждые 5 лет предусматривались дополнительные церемонии, а через каждые 10 лет — официальные мероприятия массового характера.

Однако, не дожидаясь этого решения, власти в мае 1995 года пошли навстречу ветеранам.

9 мая в Тель-Авиве в парке Аяркон состоялся массовый митинг. Рабин и мэр Тель-Авива Р.Мило произнесли речи. Был фейерверк. Значок: знаменитый политрук на фоне израильского флага.

10 мая из Москвы вернулся Вейцман. Встречали его торжественно, по полной протокольной программе. «Фантастика!» — сказал, президент мне, сжав в одно слово свои московские впечатления. А вечером он уже был на митинге в Иерусалиме.

К появлению Вейцмана на параде в Москве в Израиле отнеслись неоднозначно. Его упрекали в том, что он был единственным из высокопоставленных гостей, который присутствовал на параде, где среди прочих «маршировали «герои» кровавой чеченской кампании», что он оказался в роли «свадебного генерала, забывшего как о личном достоинстве, так и о достоинстве страны, которую он представляет». Подчеркивали, что Ельцин отказался принять Вейцмана.

Думаю, что Вейцман поступил правильно, когда решил, что победа над фашизмом перетягивает преступление в Чечне. Что же касается Ельцина, то тут был явный прокол. Я виделся с Вейцманом 4 апреля. Он выразил надежду на то, что, будучи в Москве, сможет лично выразить свои чувства президенту России. «Если у Бориса Николаевича, — писал я в Москву, — есть хоть малейшая возможность принять Вейцмана, было бы желательно такую возможность использовать. Вейцман, действительно, друг и почитатель России». Но в Москве играли по правилам, которые мне были плохо понятны…

11 мая Рабин, как министр обороны, устроил для ветеранов прием в министерстве. Был поражен, увидев сотни людей, увешанных боевыми наградами.

На приемах обычно стоят. А ветераны не молоды, трудно им. Но устроители приема быстро сообразили — стулья появились в достатке.

12 мая традиционный сбор в лесу Красной Армии. Командовали коммунисты. Присутствовали бывший генеральный секретарь КПИ 78-летний Меир Вильнер, его бывший же заместитель Туфик Туби, нынешний генсек Мухаммед Нафа, бывший руководитель израильского комсомола Йорам Гужански и его жена, член кнессета Тамар Гужански. Вильнер и Нафа произнесли зажигательные речи.

Возложили венки к обелиску, который был установлен в 1950 году по инициативе Вильнера. Потом — выступление арабского Хореографического ансамбля. И, как всегда — пикник.

Так прошло 50-летие Победы.

23 апреля прилетел Посувалюк. Летел вместе с Пугачевой и Киркоровым. Попросил меня связаться с Аллой Борисовной, может быть, она поможет пробить диск с песнями Посувалюка. Но звезда оказалась капризной и все мои попытки встретиться с ней отклонила. Мотивировка как у президента: очень занята.

Несмотря на сутолоку, мы все-таки улучили часика два для не формального общения. Виктор Викторович предложил выпить за «трудно рождающуюся дружбу». Вновь сетовал по поводу Козырева — «потерял голову». Царедворствует. Все тянет Иванов.

Я вспомнил об этом разговоре через несколько дней когда приехал Владимир Федорович Петровский. Он когда-то «выращивал» Козырева. А теперь сокрушенно качал головой. Козырев занят не МИДом, а Ельциным. В МИДе же мало кто думает о деле…
[1] [2]