Воспоминания о Корнее Чуковском (18)
[1] [2] [3] [4]2 Там же, стр. 97.
3 Там же, стр. 101.
Насколько помню, первый раз о Бунине заговорила я в письме, но не собственно о Бунине, а о творчестве Бунина в связи с Тютчевым. И хотя Корней Иванович весьма одобрительно относился ко всем моим тогдашним замыслам, однако идея сопоставить Бунина и Тютчева вызвала у него внутреннее сопротивление (он и позже считал, что традиции Тютчева в поэзии Бунина если и ощутимы, то в "одежде", а не в сущности). Этот мой замысел и стал предметом обсуждения. Вот одна из сохранившихся у меня записей:
"Читала Корнею Ивановичу "Сапсана" Бунина.
...Когтистый след в снегу глубоком
В глухие степи вел с гумна.
На небе мглистом и высоком
Плыла холодная лупа.
За валом, над привадой в яме,
Серо маячила ветла.
Даль над пустынными полями
Была таинственно-светла...
Сослалась на Блока, Горького, их оценки. Слушал внимательно, но последнюю строфу дочитать не дал:
- Последняя ерунда, не читайте. Вот вы меня щелкаете то Горьким, то Блоком. Горький иногда и несъедобным объедался, желудок у него был крепкий, волжский, а Александру Александровичу нужно было очень рассердиться, чтобы перестать деликатничать. Да нет, я не о "Сапсане". Чудное стихотворение. И все-таки - где здесь "тютчевское"? Я еще в бытность свою в Одессе писал о его стихах, но в голову не приходило искать в них следы Тютчева. Бунин в стихах иногда хорош, но расчетлив, умерен - великолепен, но тем великолепием, которое обращено чаще всего не к душе, не к сердцу. Он, знаете, ювелир, а не бог. А Тютчев - бог!
Протянул руку ладонью вверх и с восторгом прочитал:
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!
О, бурь заснувших не буди
Под ними хаос шевелится!
- Вот - Тютчев! Он берет тебя целиком, всего. А ювелир восхищает, заставляет любоваться отделкой, очаровывает мелочами. Да, мелочами.
Помолчал.
- А в "Сапсане" что-то от Эдгара По, по-видимому. Только без его страсти и страдания. Глуше, спокойнее".
Впоследствии я прочитала в его статье "Ранний Бунин" по поводу стихотворения "Кустарник": "...его ворон, которого буря швыряет, как хочет, есть настоящий, нисколько не символический ворон, не из Эдгара По" 1. Но "Сапсана" он связал именно с Эдгаром По, - и возможно, был прав.
[1] [2] [3] [4]