3.27 – 177. Выбери жизнь (1)

От места же, где идёт выделка кож, вверх поднимается вонь, и означает это следующее: когда человек увидит, что не видать ему от этой работы никакой пользы, и вынужден он заниматься ею только лишь «во имя Творца» – тогда она ему опротивеет и почудится ему, что исходит от неё мерзкий запах. И вместо того чтобы получить наслаждение – ведь появилась возможность сделать что-то для Творца! – но, т.к. он на это сейчас ещё не способен, будучи в состоянии, когда за работу желают вознаграждения – а здесь он его не видит! – он ощущает в себе тяжесть и лень, и приниженность, и сердце встревоженное, и огорчение душевное.

Поэтому, мало того, что и работа его сейчас лишена альтруизма, – лишён он также радости и удовольствия от того, что вот сейчас он доставляет наслаждение Творцу. Хотя и без этого «кожемячества» не обойтись, т.е. вынужден человек пройти и это состояние, как переход между эгоизмом и альтруизмом, но горе тому, кто останется в этом «проходе», на этом полустанке, и не продолжит свой путь к цели с желанием насладиться в Творце.

И продолжает объяснять Рабби, говоря нам: «Невозможно обойтись без мужского и без женского; счастлив тот, чьи сыновья мужчины, и горе тому, чьи сыны – женщины.» Тут же возникает известное затруднение: что значит «сыновья – женщины»? А надо сказать, что известно нам из трудов мужей богобоязненных, что влияющая, дающая сторона называется мужским началом, «захар», получающая же и отягощённая потребностями сторона называется женским началом, «нэкева».

В этих категориях нам и сказано, что «невозможно обойтись без мужского и без женского», т.е. неизбежно существование в мире состояния «не во имя Творца», определяемого как «эгоизм», получение наслаждений для себя, – по-другому просто невозможно начать заниматься Торой и Заповедями. И так получается, что вначале причиной служат эгоистические побуждения, затем же, в процессе действия, появляются вдруг мысли о раскаянии, и вот человек уже выполняет Заповедь с намерением «ради Творца», т.е. доставлять наслаждение своему Создателю, что определяет характер его «сыновей» (действий), как «зхарим», мужское начало. Поэтому и сказано: "…горе тому, чьи сыны – женщины, т.е. тот, у кого и действия также делаются с намерением получить вознаграждение, что и определяет исходную характеристику его «сыновей» – действий как «нэкевот», женское начало.

А рабби Неорай говорит: «Оставляю я всё ремесло, что есть в мире и не учу сына своего ничему, кроме Торы…» – и слова его обращены уже не к общей массе ищущих путь служения, как то в предыдущих высказываниях, а говорит он уже о том уровне, на котором находится сам, уже удостоившись страха перед Творцом как естественного состояния. Поэтому и говорит он, что оставляет всё ремесло (уманут), т.е. не занимается он уже проблемами ни ущербной и не высокой веры, т.к. прошёл уже он ступени этих двух сторон веры, и сейчас обучает сына своего, т.е. свои действия, называемые «сын» («бен»), только лишь Торе.

И объясняет это тем, что «всё ремесло (уманут), что есть в мире, помогает ему лишь в юном возрасте…» И комментирует Раши, что нет для ремесленников (уманим) воздаяния по прошествии лет, есть лишь обычная плата, положенная в своё время.

Вера характерезуется как Заповедь, ибо принятие на себя бремени служения Творцу – это Заповедь. А мудрецы говорили (Сота 21,2): Заповедь охраняет и спасает во время исполнения её, Тора же – и когда заниматься ею, и когда ею не занимаешься – охраняет и спасает."

И вот отличие Торы от Заповеди: мы видим, что человек, занимающийся Торой, может вспомнить то, что учил вчера или ещё раньше, вспомнить и использовать эти знания, или повторить те законы, которые учил, и будет знать, как вести себя согласно тому, что изучал много дней назад. Потому-то Тора и охраняет и спасает даже в то время, когда ею вроде и не занимаются, потому что человек может всегда вспомнить то, что когда-то учил.

Другое дело – вера. Вера – Заповедь, и принадлежит времени её выполнения, потому что каждый раз, когда взваливает на себя человек бремя принятия власти Творца, – он выполняет этим Заповедь, а Заповедь – это категория действия, и не играет роли здесь возврат к прежнему, как в занятиях Торой, но каждое действие имеет самостоятельное значение. Поэтому и охраняет, и спасает она только в момент действия, исполнения её. И никакие воспоминания о том, что вот, мол, когда-то он уже брал на себя бремя принятия власти Творца – тут не помогут. Но в каждый момент своего существования ему необходима вера, и нет места такому положению, когда можно было бы сказать, что вот сейчас он в бремени веры не нуждается.

Исходя из этого каждый раз принятие власти Творца – это выполнение новой Заповеди, поэтому и названа вера «детство» и «юность». «Старость» можно сказать, когда есть что-то, что случилось давно, а так как бремя веры необходимо постоянно возобновлять, поэтому нет у неё ничего общего со старостью, и всегда она «юность.»

И это то, о чём сказано: «…помогает ему лишь в юном возрасте…», – вера охраняет и спасает только лишь в момент исполнения Заповеди веры. И объясняет Раши, что никому из уманим (т.е. исполняющим Заповедь веры) нет воздаяния по прошествии лет, есть лишь обычная плата, положенная им в своё время, и имеется в виду, что охраняет и спасает Заповедь лишь во время, когда её исполняешь, как сказано выше. Другое дело – Тора, она и в юности ему помогает, и в старости обеспечит ему и крепкие тылы, и надежду. Как сказано у Раши: «…воздаяние же за Тору – в течение всей жизни, и даже старый и больной, не способный уже ею заниматься, пожинает плоды прежних своих трудов.»

То есть, как сказано выше, Тора охраняет и спасает человека даже тогда, когда он уже не занимается ею, поэтому и объясняет он, что она «и в юности ему помогает», т.е. в то время, когда ею занимается, «…и в старости обеспечит ему и крепкие тылы, – и надежду,» т.е. даже в период, когда он не занимается ею. «…И даже старый и больной, не способный уже ею заниматься, пожинает плоды прежних своих трудов», и означает это, что охраняет его даже в период, когда не занимается ею. Поэтому и говорит р. Неорай, что и он сам так действует, ведь он принял уже на себя бремя веры как естественное состояние.
[1] [2] [3] [4]