14 (1)
[1] [2] [3] [4]— Вниз!
— Боже, — сказала Пегги, — я буду выглядеть так, словно меня вытащили из Харлема[37]. Ты не боишься, что кто-нибудь из твоих друзей увидит нас?
— Я рискну.
— И не пей слишком много…
— Послушай, Пегги…
— Ты начнешь обходить всех своих друзей и прощаться с ними.
— Пегги, клянусь жизнью…
— Тебя хотят использовать просто как пушечное мясо. Будь осторожен.
— Я буду осторожен.
— Рад, что я позвонила? — Пегги опять заговорила кокетливым тоном, словно девица, томно прикрывающаяся веером на студенческом балу.
— Рад.
— Это все, что я хотела знать. Выпей апельсиновый сок. — Она повесила трубку.
Майкл с улыбкой медленно опустил трубку. Он сидел и думал о Пегги.
Потом поднялся и через гостиную прошел на кухню; там он поставил кипятить воду, отмерил три полных с верхом ложки кофе, наслаждаясь необыкновенно приятным запахом, исходившим из банки, достал бекон и яйца, нарезал хлеб для гренков, отпивая между делом большими глотками холодный апельсиновый сок. Приготавливая завтрак, он мурлыкал какую-то песенку без слов. Ему нравилось самому готовить завтраки, быть одному в своем холостяцком доме, ходить в свободной пижаме, ступая босыми ногами по холодному полу. Он положил на большую сковороду пять ломтиков бекона и поставил ее на небольшой огонь.
В спальне зазвонил телефон.
— Фу, черт! — выругался Майкл. Он снял с огня сковороду с беконом и пошел через гостиную. Всякий раз, проходя через эту комнату, он не мог нарадоваться: что за приятная комната, с высоким потолком, двусветная, с широкими окнами; по всей комнате у стен книжные шкафы с книгами в разноцветных коленкоровых переплетах, образующих нежный и приятный спектр.
Майкл взял трубку:
— Алло.
— Голливуд, Калифорния, вызывает мистера Уайтэкра.
— Уайтэкр слушает.
С другого конца континента раздался голос Лауры, низкий и неестественный.
— Это Майкл? Майкл, дорогой…
Майкл чуть слышно вздохнул:
— Здравствуй, Лаура.
— В Калифорнии сейчас семь часов утра, — сказала Лаура с легким упреком, — я поднялась так рано, чтобы поговорить с тобой.
— Благодарю.
— Я знаю все, — возбужденно заговорила Лаура. — Это ужасно! Почему тебя берут рядовым?..
Майкл усмехнулся.
— Это не так уж ужасно. Много людей служат на таком же положении.
— Здесь уже почти все по крайней мере майоры.
— Знаю, — сказал Майкл, — может быть, именно поэтому есть смысл остаться рядовым.
— Да перестань ты, черт возьми, оригинальничать, — вспылила Лаура, — тебе ни за что не вынести этой службы. Я знаю, какой у тебя желудок.
— Моему желудку, — серьезно ответил Майкл, — придется пойти в армию вместе со мной.
— Послезавтра ты будешь сожалеть об этом.
— Возможно, — согласился Майкл.
— Через два дня ты попадешь на гауптвахту, — громко сказала Лаура. — Сержант скажет что-нибудь такое, что тебе не понравится, и ты ударишь его. Я знаю тебя.
— Послушай, — спокойно произнес Майкл, — никто не собирается бить сержантов — и я тоже.
— За всю свою жизнь ты ни от кого не получал приказаний, Майкл. Я знаю тебя. Это одна из причин, почему с тобой невозможно было жить. Во всяком случае, я прожила с тобой три года и знаю лучше, чем кто…
— Правильно, дорогая Лаура, — терпеливо сказал Майкл.
— Пусть мы разведены и всякое такое, — торопливо продолжала Лаура, — но во всем мире нет никого, кого бы я любила больше тебя, ты знаешь это.
— Знаю, — произнес Майкл. Он верил ей.
— И я не хочу, чтобы тебя убили. — Она заплакала.
— Меня не убьют.
— И мне противно думать о том, что кто-то будет тобой командовать. Это несправедливо.
Майкл покачал головой, лишний раз убеждаясь, какая глубокая пропасть отделяет реальный мир от мира в представлении женщины.
— Не беспокойся обо мне, Лаура, дорогая, — сказал он. — Очень мило, что ты позвонила мне.
— Я кое-что решила, — твердо сказала Лаура, — я не хочу больше брать твоих денег.
Майкл вздохнул.
— Ты получила работу?
— Нет, но сегодня днем я встречаюсь с Макдональдом в «Метро-Голдвин-Мейер»[38] и…
[1] [2] [3] [4]