VIII. Кардинальные перемены (1)
[1] [2] [3] [4]«Новая коллекция „Свистократи“, — пояснил он. — Похоже, что изготовлена специально для тебя. Увы, у бедной Ашеньки времени нет даже заглянуть в бутик, чтобы случайно натолкнуться на такую красоту. Пришлось проявить инициативу».
«Как ты мил, Вадим». — Она устало подставила ему щеку, не вставая из своего административного кресла. Верхушка корпорации была приучена говорить друг с другом на «ты». Поцелуйчики на бегу тоже были в ходу, однако Вадим Мирославович при встречах с Ашкой всегда настаивал, что он привык целоваться французским дуплетом.
Едва он уселся в кресло по другую сторону президентского стола, как она включила на очень низких тонах хорошо знакомый в этом помещении бесконечный концерт минималистского композитора Филиппа Гласса. Исполнявшийся черт знает на каких инструментах, он напоминал радиоглушение времен холодной войны. Ту же функцию эта музыка, собственно говоря, выполняла и сейчас, с той только разницей, что прежние глушилки перекрывали от советских ушей вредную информацию, в то время как минималистская музыка перекрывала подслушивание со стороны прежних глушителей. Услышав шумовые каскады Гласса, Бразилевич понял, что разговор предстоит серьезный.
«Сколько тебе времени нужно, Вадим, чтобы подсчитать наши с Геном живые деньги?» — спросила Ашка с некоторой железноватостью в голосе.
«Минут десять, — ответил он, — если ты развернешь ко мне свой компьютер».
«Лучше садись рядом со мной», — предложила она и с помощью редкоземельного магнита тут же подтащила свободное кресло вплотную к своему, президентскому.
Вадим Мирославович ликовал: сидеть рядом с ней да еще иной раз касаться ее локтя своим локтем! Он вынул из бумажника довольно заурядную пластиковую карточку, протащил ее через магнитную полоску, с помощью которой вы расплачиватесь за корзинку бакалеи, затем ввел в интернетовские дебри текст задачи и стал ждать, когда этот специально им разработанный механизм раскроет один за другим все коды стратовских счетов, вычтет из них все имеющиеся liabilities и сплюсует все assets наличных. Ашка в эти минуты делала вид, что проверяет какие-то бумаги, а он то и дело поглядывал на ее как бы вызывающий профиль. Наконец, минут через восемь машина бибикнула — расчет произведен. Бразилевич торжественно объявил:
«На счетах нашего Узника и его благоверной супруги находится семь миллиардов сто восемьдесят миллионов девятьсот двадцать девять тысяч восемьсот семьдесят пять долларов и 89 центов. В общем, вы можете себе кое-что позволить, как мне кажется».
И тут ее чудесное лицо внезапно исказилось каким-то чрезвычайно сильным и совершенно ему непонятным чувством.
«Что с тобой, Ашка?» — испугался Высоколобый Бутылконос.
Она опустила лицо в ладони и произнесла из глубины глухо: «Да, мне тоже кажется, что я могу себе кое-что позволить».
Он взял ее за запястья и развел ладони. Заглянул в мятущиеся глаза.
«Что ты задумала, дорогая?»
«Пусти!»
Освободив руки, она откинула со лба спутанные волосы, а потом вдруг вырвала из пакета с золотой веревочкой один из ярчайших платков «Свистократи». Прокричала почти неслышным шепотом, яростно, всем лицом артикулируя каждое слово:
«Я хочу взять штурмом тюрьму „Фортеция“!»
Уже несколько месяцев она жила с этой идеей. Какого черта нам сдаваться, что ли, брести на бойню один за другим, думала она, один за другим, а потом все более и более крупными отарами, как наши деды брели в 1937-м, так, что ли? Опять, что ли, этой блядской истории повторяться в виде фарса? Или, вернее, в виде фарша?
Она вспоминала, как в детстве впервые услышала эту зловещую цифру. По радио нередко в «концертах по заявкам» пели миловидную ностальгическую песню: